ВИКТОР МЕДВЕДЧУК — о связях с Путиным,
страхах олигархов, применении силы к Майдану.
Говорят, что Медведчук
прямо влияет на ключевые решения, которые сейчас принимаются в Киеве. Сам он в интервью «Репортеру» утверждает, что с президентом Януковичем не встречается, но дает понять, что общается со многими далеко не последними людьми в стране. В частности, имеет контакты с украинскими олигархами. И практически все они, по словам политика, поддерживают идею евразийской интеграции — деньги они зарабатывают в странах Таможенного союза. Мнение лишь одного, очень влиятельного и богатого человека Украины, ему не известно, однако имя этого человека при согласовании интервью Медведчук вычеркнул.
прямо влияет на ключевые решения, которые сейчас принимаются в Киеве. Сам он в интервью «Репортеру» утверждает, что с президентом Януковичем не встречается, но дает понять, что общается со многими далеко не последними людьми в стране. В частности, имеет контакты с украинскими олигархами. И практически все они, по словам политика, поддерживают идею евразийской интеграции — деньги они зарабатывают в странах Таможенного союза. Мнение лишь одного, очень влиятельного и богатого человека Украины, ему не известно, однако имя этого человека при согласовании интервью Медведчук вычеркнул.
— Где у вас тут тайный бункер для свиданий с Путиным?
— Проходите-проходите, откройте дверь, вон он. Тут же — комната пыток. — Пресс-секретарь Виктора Медведчука Олег Бабанин приоткрывает узкую дверь в комнату, где, видимо, была расположена серверная и повсюду разбросаны разноцветные проводки. А после торопит на интервью к шефу — четко к условленному времени.
В небольшом кабинете Медведчука царит полумрак. Единственное окно наполовину занавешено тяжелыми темными шторами. Помещение уставлено массивной кожаной и деревянной мебелью, непропорционально большой для такого маленького кабинета. Все время с приглушенным звуком работает настенная плазма.
Хозяин кабинета легко поднимается из огромного черного кресла с подголовником, больше напоминающего трон. Крепко жмет руку и указывает на место, где будет проходить интервью. Усаживаюсь где поудобнее — в кресло с подлокотниками, обитыми крокодиловой кожей.
— Нет-нет, вы заняли мое место, — вежливо, но категорично говорит мой собеседник и просит пересесть на соседний диван. А после шутливо извиняется:
— Мое место — незавидное.
Пересаживаюсь. Начинается разговор.
— Страна переживает политический и экономический кризис. Оппозиция и власть не могут договориться. По информации СМИ, в администрации президента уже подготовлены два проекта указа о роспуске Верховной Рады. Как вы думаете, это произойдет?
— Прежде чем требовать досрочных парламентских выборов, необходимо понять позицию парламентариев. Так как я знаю только одно основание для того, чтобы парламент был распущен: если пленарные заседания не начались в течение 30 дней. Но это маловероятно, если учесть, что большинство депутатов против досрочных выборов. Они получили полномочия до 2017 года, зачем им идти на выборы снова? Самороспуск? Я как специалист по конституционному праву такого положения в Конституции не припомню. Хотя в Украине случалось всякое, за рамки правового поля выходили и власть, и оппозиция.
— А как вы относитесь к идее проведения досрочных президентских выборов?
— Для этого президент должен заявить о свой отставке. Другого пути нет. Когда оппозиция передает требование Евромайдана, радикалов и экстремистов о досрочных президентских выборах — это не переговоры. Когда президенту говорят: «Уйди!» — переговорный процесс невозможен. Это не компромисс, а устранение одной из сторон диалога, и смысла в таких переговорах нет.
«Противостояние Ющенко и Тимошенко было не таким уж и плохим»
— В условиях политического тупика каков, с вашей точки зрения, наиболее оптимальный вариант выхода из кризиса?
— Изменить форму правления в стране, то есть сделать ее не президентско-парламентской, а парламентско-прези-дентской. Вернуться к Конституции 2004 года, которая действовала в 2006–2010 годах и которая делает невозможной концентрацию власти в одних руках. Как специалист в вопросах госуправления я могу утверждать, что для Украины существующая президентская модель управления — неприемлема.
— Для кого неприемлема?
— Для украинского общества, поскольку она не соответствует его ментальности. Общество устало от давления административного ресурса. Майданы и протесты граждан — это реакция не на отказ от евроинтеграции, а на противоправные действия власти. Народ протестует против коррупции, несправедливых судов. Все это — результат концентрации власти в одних руках. Это тупик. Это было понятно еще при президентстве Леонида Кучмы. Для Украины оптимальной является парламентская форма правления. Устранив концентрацию властных полномочий в одних руках, мы сможем усилить законодательную власть и обеспечить независимость судебной власти.
— Противники возврата к Конституции 2004 года говорят, что переформатирование власти по такому сценарию положит начало новой войне всех против всех, усилит противостояние разных ветвей власти. Вы не опасаетесь таких последствий?
— Знаете, когда бывает противостояние ветвей власти?
— Когда?
— В том случае, когда они независимы. Я очень хочу, чтобы законодательная, исполнительная и судебная власти были независимыми. Если это противостояние будет в рамках Конституции и законов, то я его только приветствую. Это и есть демократия.
— Есть мнение, что возврат Конституции формата 2004 года фактически вернет власть в руки олигархов, которые могут заблокировать любые реформы и перемены в стране.
— Скажите, а что, сегодня олигархи не управляют парламентом? Или они не влияют на решения, принятые президентом? Влияют. А вот Конституция 2004 года позволит сделать власть более открытой, доступной и справедливой.
— Где же тут справедливость и открытость, если влияние олигархов на президента все равно сохранится и даже усилится. В чем разница?
— В том, что влиять на одного человека гораздо проще, чем на представителей нескольких ветвей власти. Парламентско-президентская форма правления предусматривает совершенно другие функции парламента, а именно: Рада становится контролирующим органом, назначает и контролирует руководителей правоохранительных структур, формирует правительство, а в случае если кто-то не выполняет свои обязанности, отправляет в отставку как весь Кабмин, так и отдельных министров. Парламент будет нести ответственность за исполнительную власть. Это сделает ее более независимой. Согласитесь, зависеть от воли одного человека или 226 депутатов — разница существенная.
— Вспомните, к чему привела такая форма зависимости при президенте Ющенко и премьере Тимошенко — к двоевластию и фактическому развалу системы госуправления. Вы закладываете мину замедленного действия.
— Противостояние Виктора Ющенко и Юлии Тимошенко, о котором часто вспоминают, было не таким уж плохим. Так как действия президента, если с ними не соглашалось правительство, оспаривались. Кабмин, не выходя за рамки закона, отстаивал свою позицию. Сегодня правительство не в состоянии противостоять президенту, потому что тот может отправить в отставку весь Кабмин или отдельных его членов. В результате правительство должно работать только в русле пожеланий и видения президента.
— Как вы считаете, пойдет ли власть и оппозиция на это, чтобы соблюсти стандартную, но длительную процедуру внесения правок в Конституцию?
— Существующая процедура — внесение проекта изменений на одной сессии, голосование, заключение Конституционного суда и утверждение на следующей сессии — займет около семи месяцев. То есть провести реформу можно будет не раньше начала сентября. Если это устроит всех — власть, оппозицию и Майдан, то следует пойти этим путем.
— По вашим ощущениям, как будет на практике?
— Судя по заявлениям оппозиции, она хочет этого вчера. Можно и сегодня, но утром. Я, например, тоже заинтересован, чтобы это произошло как можно быстрее.
«Власть имеет право применить силу»
— Много говорят о том, что 15 млрд кредита и скидка на газ — это лишь вершина айсберга договоренностей между президентами России и Украины. Что еще они предусматривают?
— Все говорят, но никто ничего не знает. При этом продолжают спрашивать. Если вы, как представитель СМИ, не знаете подробностей, то чего они стоят, эти договоренности?
— Либо же наоборот — они многого стоят. Все удивляются, как это Россия готова предоставить 15 млрд долларов и скидку на газ, не выдвигая никаких условий, по крайней мере публично. Но, может быть, такие условия ставятся непублично?
— Это логически противоречивое утверждение: если человек ничего не знает, то он не может знать и о том, чего он не знает. Это гадание на кофейной гуще. О чем тогда говорить?
— Например, о переходе в собственность крупных предприятий, о создании консорциума по ГТС, об изменении схемы поставок газа в страну, о кадровых перестановках во власти, наконец — об обязательствах по вступлению Украины в следующем году в Евразийский союз?
— Соглашения подобного рода не могут быть непубличными. Что значит скупить предприятия? Если Россия хочет купить предприятие, то у кого — у государства? Но сначала его нужно приватизировать. Значит, все равно эти вопросы станут достоянием гласности. Подобные размышления абсурдны, они мне напоминают что-то вроде таких: «Снижение цены на газ, хмм… Мы попадем в рабскую зависимость. Ведь Тимошенко подписала соглашение, по которому цена на газ будет $400, тем самым, как заявила недавно Тимошенко, она освободила Украину от рабской зависимости». Ну разве можно серьезно воспринимать подобные аргументы?
— Вы часто общаетесь с Владимиром Путиным, российскими бизнесменами. Насколько российскому бизнесу и РФ в целом интересны украинские активы?
— Сегодня неинтересны. И не только из-за Майдана. Инвестиции идут туда, где есть нормальный бизнес-климат, стабильность. Я уже не говорю про судебную власть и уровень коррупции. Заявления европейских чиновников о том, что достаточно подписать Соглашение об ассоциации с ЕС — и инвестиции польются в Украину рекой, кроме саркастического смеха, у меня ничего не вызывают. Для того чтобы привлечь инвестиции, недостаточно просто подписать какое-то соглашение. Для этого должна появиться независимая судебная система, нужно добиться снижения уровня коррупции, хотя бы на 50%. Следует устранить административный ресурс, который вмешивается в дела бизнеса, монополизацию рынка и преференции отдельным бизнесменам. Кто станет создавать в Украине предприятия, понимая, что не только не сможет заработать, но и не вернет вложенные средства?
— К слову, еще одной страшилкой относительно интеграции с Россией является то, что придут российские олигархи и все отберут у украинских олигархов. А как, по-вашему, будет на самом деле? Если Украина вступает в Евразийский союз, что будет с бизнесом Ахметова, Фирташа, Коломойского, какие у последних будут отношения с Путиным или же с влиятельными российскими предпринимателями, такими как Аркадий Ротенберг и братья Ковальчуки?
Важно, как будет развиваться экономика Украины.
— Украинская экономика олигополична. Говоря о ее развитии, нельзя не учитывать фактор олигархов.
— Олигархи хотят быть своими в Европе, но при этом зарабатывать деньги в ТС. Нет ничего странного в том, что Таможенный союз защищает свое пространство, своего производителя. Какая разница, кто купил заводы? Важно, что они остались в нашей стране. А теперь давайте посмотрим на вопрос с другой стороны. Если бы Украина подписала договор о зоне свободной торговли со странами ЕС, то многие предприятия, принадлежащие украинским олигархам (я уже не говорю о малом и среднем бизнесе), попросту прекратили бы свое существование. Потому что продукция, пришедшая с Запада, естественно, вытеснит наши товары, которые не выдержат конкуренции, а это приведет к безработице, росту цен у нас в стране. Признаться, я был очень удивлен заявлением Жозе Мануэля Баррозу (президента Европейской комиссии. — «Репортер») о том, что европейцы открывают рынок по договору о зоне свободной торговли сразу же, тогда как Украина — только через 15 лет. Оказывается, не только наши чиновники и оппозиционеры не читали Соглашение об ассоциации, но и господин Баррозу. Потому что для 77,6% товарных групп таможенные пошлины при импорте в Украину отменяются сразу после подписания договора. Баррозу об этом не знал?
— А вы читали Соглашение об ассоциации с ЕС?
— Естественно.
— В оригинале?
— Да, у нас был перевод текста соглашения, мы его внимательно изучили, изучили все риски и угрозы, которые несут Украине ассоциированное членство и зона свободной торговли с Евросоюзом, и развернули в обществе дискуссию по поводу геополитического выбора. Если бы те, кто примитивно лоббировал евроинтеграционную политику, своевременно прочли этот документ, то многое было бы по-другому.
Тут Медведчук обращает внимание на свежий номер газеты у меня в руках, где утром вышло интервью с советником президента России Сергеем Глазьевым. Они хорошо знакомы, взгляды политиков во многом совпадают. Я раскрываю газету, чтобы процитировать несколько заявлений Глазьева, однако Медведчук останавливает меня и практически дословно пересказывает смысл того, что заявил советник российского президента.
— Сергей Глазьев сделал несколько неоднозначных заявлений… Он призвал Виктора Януковича «не оттягивать с силовым решением» и применить насилие к протестующим, иначе страна погрузится в хаос. Как вы оцениваете такое заявление Глазьева?
— Сергей Глазьев родился в Запорожье и там учился. У него есть родственники, друзья в Украине, и он, как многие россияне, переживает по поводу того, что сейчас происходит в стране. Что касается применения силы, могу сказать только одно: власть пытается решить конфликт мирным путем. Однако она имеет законное право применять силу к тем радикалам и экстремистам, которые призывают к конфликтам и противостояниям, перекрывают транспортные пути, захватывают административные здания, то есть к лицам, которые осуществляют противоправную деятельность.
— Пойдет ли на это Виктор Янукович?
— Не уверен. Тот факт, что правительство отправлено в отставку, отменены законы, принятые 16 января, свидетельствует о том, что власть пытается решить конфликт мирно. И она вправе рассчитывать на ответные действия оппозиционеров. А это уже зона ответственности оппозиции и Евромайдана. Но о каком мирном разрешении конфликта может идти речь, если захвачены здания областных администраций, если перекрыты транспортные пути в Киеве?
— И все же, где тот эмоциональный рубеж, после которого Янукович готов применить силу?
— Я думаю, этого никто не знает, даже Янукович. Глазьев правильно говорит, что есть закон, который позволяет Януковичу применить силу. Да это общеизвестно! Но это не означает, что президент пойдет на это, если, конечно, его не вынудят.
— Кроме прочего, Глазьев заявил, что Украине нужна федерализация — идея, которую вы также пропагандируете. Почему сейчас всплыла тема федерализации?
— Потому что ситуация в обществе накалена до предела. Раскол в стране был, есть и будет. Это объективный факт. Есть Запад, есть Восток. Украинские земли в разное время находились в составе разных государственных объединений, что, естественно, отразилось и на ментальности, и на культуре, и на образе жизни людей. Во время политического кризиса такой раскол становится более явным. Поэтому первоочередная задача сегодня — не допустить распада страны. Невозможно нивелировать или устранить языковые, культурные отличия между регионами страны. Это утопия. Простой пример. Сегодня захвачено до десятка областных администраций в западной и центральной частях Украины. В то же время на востоке и юге страны народ осуждает такие действия.
Мы должны понимать, что идея федерализации — не нова. О федеративном устройстве Украины говорили Франко, Драгоманов, Грушевский, а уже в независимой Украине сторонником федерализации был Вячеслав Черновол. Что касается лично меня, то я эту идею поддерживаю еще с середины 1990-х годов, о чем неоднократно заявлял. Я и сейчас продолжаю утверждать: федерализация — безальтернативное лекарство, которое может предотвратить распад страны. С помощью федерализации мы сохраним территориальную целостность, суверенитет и независимость Украины.
«Я не встречаюсь с руководством страны»
— Как ваши идеи воспринимают на Банковой и Грушевского? Как часто вы там бываете?
— Не знаю, как воспринимают. Наше движение «Украинский выбор» в течение двух лет заявляет о преимуществах Таможенного союза. Мы доказывали, что ассоциированное членство грозит Украине потерей экономической независимости. Но власть нас не слышала. Однако я уверен, она была в курсе того, чем я занимаюсь. Мы неоднократно сталкивались с противодействием. Губернаторы запрещали директорам предприятий приходить на наши конференции, где выступали ученые, экономисты, представители Евразийской комиссии, где объяснялись преимущества присоединения к ТС. Потом власть начала нас цитировать. Я не встречаюсь с руководством страны. У меня нет такой необходимости. Мне достаточно того, что я делаю.
— Значит, вы с Януковичем не пробовали говорить?
— Нет. Не было такой возможности.
— А с кем-то другим влиятельным из власти?
— С некоторыми ее представителями.
— И все-таки я уточню. Вас называют главным связным между Виктором Януковичем и Владимиром Путиным. Но вы говорите, что не встречаетесь с Януковичем…
— Связной? Это какая-то новая интерпретация. Я не являюсь связующим звеном между Путиным и Януковичем.
— Странно.
— Почему?
— Говорят, вы присутствовали на многих встречах Путина и Януковича в последнее время…
— Клевещут. Как вы себе это представляете? Вот есть гражданин Медведчук. Встречаются президенты двух стран, и тут появляюсь я. С чего бы это?
— Вы ужинаете с Януковичем и Путиным?
— С Путиным — да.
— А с Путиным и Януковичем?
— Нет.
— Они не ужинают вместе?
— Почему же? Насколько сообщают средства массовой информации, ужинают и обедают иногда.
— А как вы общаетесь с Путиным? О чем говорите при встрече?
— Вы поймите, что просите рассказать о человеке, который является президентом Российской Федерации, одним из самых влиятельных людей в мире. Я понимаю, как это интересно. Но ничем помочь не могу.
На этой фразе Медведчук перекинул ногу на ногу и приосанился, как часто делают люди, привыкшие заниматься спортом. И еще раз пресек мою попытку что-либо расспросить о Путине. Заметил, что и так многие годы не распространялся о своих связях с ним, и рассказал об этом лишь после того, как получил разрешение.
«Я воевать умею»
— После акции Автомайдана около вашего дома вы сказали, что, если кто-то хочет войны — он ее получит.
— Я сказал иначе, а именно так, как думал и думаю сегодня: «Вы хотите воевать? Я воевать умею». Я всегда смогу защитить свою семью и себя. Ну, представьте, под ваш дом приезжают 400 машин, приехавшие хулиганят, ломают забор. Два раза пикетировали и два раза хулиганили. Вполне закономерно, что я обратился с заявлением в райотдел милиции, после чего началось расследование. И я буду добиваться, чтобы виновных привлекли к ответственности. Сломанный забор я переживу. Если бы их действия представляли угрозу моей семье и мне, я бы принял адекватные меры.
— Вы были дома в тот момент?
— Конечно.
— А почему не вышли к автомайдановцам?
— А зачем?
— А вот Ринат Ахметов вышел, что, к слову, положительно восприняла общественность.
— Ему, к счастью, забор не ломали. Ахметов продемонстрировал, что он не в Лондоне, как сообщали СМИ, а в Донецке. А зачем мне выходить к людям, которые совершают преступные действия? Какие могут быть разговоры с лицами, нарушающими закон? Это компетенция правоохранительных органов.
— Но ведь ваш же забор ломают.
— А вы бы хотели, чтобы я вышел, защищал свою собственность, возможно, даже с оружием, которым я законно владею, с охраной? Да, тогда журналистам было бы что посмаковать… Но я предпочел поступить так, как поступил. Обратился с заявлением в органы внутренних дел.
— После вашего заявления похитили и пытали одного из лидеров Автомайдана Дмитрия Булатова. И тут же припомнили ваши слова. Булатов уже заявил, что считает вас одним из возможных организаторов похищения. Что по этому поводу вы можете сказать и кто на самом деле, по-вашему, похитил Булатова?
— Подобные подозрения — полный абсурд. Людям, которые делают такие заявления, нужно обращаться к психиатру. Я поступил так, как должен поступить гражданин Украины, если считать нашу страну правовым государством. Среди лиц, которые ломали забор, по признанию Булатова, был и он. Если следствие и суд установят его вину, он должен быть привлечен к уголовной ответственности.
— Оппозиция часто заявляет, что Россия ведет какую-то оперативную работу с целью обострить ситуацию в Украине. В частности, говорят, что за похищениями и избиениями людей стоят российские спецслужбы, что людей на Грушевского тоже убили они.
— Эта версия такая же абсурдная, как и все домыслы, прозвучавшие в вашем вопросе. Ну зачем российским спецслужбам дежурить на Майдане? Какая России от этого выгода?
— По этой версии — обострить конфликт, ослабить Украину и привести ее к расколу.
— Протяженность границы России и Украины составляет более 3 600 км. А теперь скажите, зачем России нужна бедная, нестабильная, разоренная страна? Россию интересует единая и сильная Украина с мощным экономическим потенциалом. Именно поэтому РФ и пришла нам на помощь в конце прошлого года, предоставив кредит, дав скидку на газ. России нужен надежный партнер, нужна стабильность и предсказуемость, нужна уверенность в завтрашнем дне. Отсюда и предложение присоединиться к Таможенному союзу, развивать кооперацию и сотрудничество. Это взаимовыгодно для обеих стран.
Комментариев нет:
Отправить комментарий